Год 2017-й знаменателен 130-летием со дня рождения члена Союза художников СССР Иллариона Фомича Палшкова. Жил он в Партизанске долго, написал множество картин, воспевая красоту родного края.В 40-50-е годы прошлого века его картины постоянно участвовали в выставках и получали самые высокие оценки во Владивостоке и других городах Приморского края, в Хабаровске, Иркутске, на КВЖД в Китае…
К сожалению, одна из таких выставок оставила горький след не только в сердце художника, но и в культурной жизни края в целом.
В 1943 году была организована персональная выставка Палшкова «На родине моей в Сучане» из 168 работ, которая с большим успехом прошла во Владивостоке, Ворошилове, ныне Уссурийске, Спасске-Дальнем. Болезнь ног и занятость по месту работы не позволили автору сопровождать выставку. Но он присутствовал на ее открытии во Владивостоке. Часть картин была направлена в Хабаровск и Иркутск, где они получили самую высокую оценку критиков. Несколько работ выставлены в Москве.
Последним городом, где должна экспонироваться выставка, был Сучан. Но в назначенный срок картины в город не вернулись. На все запросы Иллариона Фомича о задержке Председатель Приморского отделения Союза Советских Художников (ССХ) В.В. Безродный письменно сообщил о ее полной готовности к демонстрации.
Однако художнику стало известно, что пять картин были похищены прямо с выставок. Две во Владивостоке: «Клубника» и «Осень». Первая отмечена на выставке 1942 года как ценное произведение, вторая была собственностью краеведческого музея во Владивостоке. Пропавшие еще три также были отмечены в числе сорока трех лучших работ автора.
На выставке во Владивостоке в зале постоянно дежурили два-три человека. Следовательно, посторонний человек не мог их украсть. К тому же художник был удивлен тем, что попался «…какой-то уж очень умный вор, да еще обладающий хорошим вкусом». Не получив вразумительного ответа от руководителей, он решил узнать все через друзей. Обращаясь к ним, он просил: «Подробно расскажите Лиде (племяннице Лидии Большаковой.- прим. автора) о положении моей персональной выставки. Что там такое с ней делают, что до сего времени не перебрасывают ее в г. Сучан? Безродный так много раз давал обещания, что им уже и счета нет, а выставка по-прежнему не высылается. Я поручаю Лиде обратится к Безродному, чтобы он ей показал экспонаты выставки и в особенности вещи, которые попорчены. Я вас прошу подробнее посвятить Лиду обо всей этой канители с выставкой, что Вам известно». 17 августа 1944 г.
Но выставку так и не присылали, несмотря на неоднократные обращения не только в ССХ, но и в отдел культуры Приморского края. Тогда за дело «… взялась общественность Сучана, — писал Палшков, — редакция газеты «Красный Сучанец», Горком ВКП(б), местная общественность занялись этим помимо меня, я не обращался с этим ни к кому и ни с чем. Это меня окрыляет».
Но и этого оказалось мало – выставка прочно застряла во Владивостоке. Тогда Илларион Фомич направил письмо в краевой комитет партии. Н.М. Пегов, занимавший в то время посты Первого секретаря Приморского крайкома и Первого секретаря Владивостокского горкома ВКП(б), отреагировал мгновенно – выставка была доставлена.
«Выставка 22 августа 1944 года была доставлена в город Сучан уже под давлением общественности. Здесь со всей очевидностью обнаружились все уловки, недальновидность руководства, показав на лицо следы халатного отношения, показав на лицо одну только цель – добыча денег за счет выставки». Однако «Книга отзывов» персональной выставки, которая содержала самые лестные отзывы как специалистов, так и любителей живописи, а равно и каталог выставки доставлены не были. И только после долгих переговоров В.В. Безродный обязался вернуть и эти документы.
Часть своих работ автор нашел в удручающем состоянии. «Выставка «На родине моей в Сучане» выглядит будто бы хорошо, на первый взгляд, но она частью порвана, частью покороблена, загрязнена и т. д. Словом, ее довели до такого состояния, что смотреть больно, в особенности мне – я всем ее содержанием жил и живу». Некоторые работы были просто разрезаны и склеены заново.
Это нерадение за порученное дело, было заактировано комиссией, в которую вошли: представитель Сучанского городского комитета ВКП(б), Сучанского районного Союза угольщиков, членов организационного комитета Приморского отделения ССХ и лично Палшков. Комиссией было установлено, «…что экспонаты массово расхищались, уничтожались стекла, предохранявшие графику и акварельные работы. Уничтожено 10 стекол. Оказались испорченными до варварского состояния 10 эскизов-гуашей и 5 акварелей, десять из них заактировано. Допущена, ничем не оправданная своей неряшливостью, переклейка на другие паспорта. Старые паспорта отдирались, рвалось произведение, и новые наклевались сплошь – это поставило ряд произведений на край их гибели. Значит, поручалось людям в этом невежественным. Небрежное отношение к двадцатилетнему труду художника, которым Союзу принесен существенный доход. Руководство организационного комитета, пренебрегая художественной ценностью им же признанно, пренебрегая отношением зрителя (читайте книгу отзывов), поставило себя в положение безответственное за вверенное им имущество.
Кроме того, на запросы о задержке выставки к переброске в г. Сучан и о ее состоянии, руководство письменно уверяло в полной готовности выставки к демонстрации в Сучане. На самом деле замалчивая и скрывая ее истинное состояние.
В обнаруженных ранее случаях утери экспонатов, давались конкретные обязательства и не выполнялись и более того, лица дававшие обязательства от выполнения их отказывались. Это несовместимо с достоинством и честью».
Поэтому за пять произведений, ценность которых известна, «Я требую, — писал Палшков, — возмещения на общих основаниях в пятикратном размере их минимальной стоимости, исходя из цен краевых музеев Владивостока и Хабаровска».
В Сучане выставка прошла с большим успехом. Кроме 164 экспонатов было представлено еще 36 работ созданных в 1943-44 годах. Общественность решила, что все новые работы И.Ф. Палшкова должны сначала экспонироваться в Сучане, а потом уже в других городах.
Письма самого художника, статьи о его выставках в газете «Красный Сучанец» со снимками его лучших картин, говорят о том, что власти Сучана и в первую очередь городской комитет ВКП(б) гордились тем, что в нашем городе жил знаменитый художник. Они всячески ему содействовали и помогали, как это было возможно в условиях тяжелейшей войны.
Говоря о помощи власть имущих, он с горестью видел совершенно другое отношение к нему со стороны руководителей Приморского отделения ССХ. Он писал своему товарищу-художнику Н.А. Мазуренко: «… чувствую, что начинаю побеждать. Правда помогла мне в этом общественность: городской комитет ВКП(б), редакция местной газеты. Они увидели, что меня уж бесцеремонно затирают, а к тому же изливают злобу на моих ни в чем не повинных вещах. Из хваленых их делают охаянными… Для меня во Владивостоке создали своею подлостью, такие условия, что после всех их «качеств» я не только не хотел быть им дальше в помощь, но откровенно говорю Вам, что с людьми бездарными, с людьми лукавыми и злыми не могу работать, руководство до безобразия не честно… они утверждают, что все, имеющиеся на выставке, за исключением отосланных в г. Иркутск, по строгой оценке, вряд ли составляет стоимость в пять тысяч рублей (это за 164 вещи). Тов. В.В. Безродный в своем удивительном пристрастии умаливает ценность произведений Палшкова, но тов. Безродный пропустил простой факт: им приобретена картина «Подарки фронту» за семь тысяч рублей, которую ни в Иркутск, ни в Хабаровск на выставку не допустили, как вещь безграмотную. Мои вещи, как и в Приморье, там пользовались успехом и отмечены в газете авторитетными критиками… только из исторических «Портрет сына», «К полюсу», «Море. Бухта Терней», кстати сказать премированные на II выставке 1942 года. Только эти три вещи составляют стоимость в девять-десять тысяч. А всего вещей пятнадцать… я беру труд по времени, оцененный самим же Безродным». ССХ не продало ни одной картины И.Ф. Палшкова. В то же время владивостокские художники имели такую возможность, особенно те, кто входил в состав Правления. Помимо упомянутой «Подарки фронту», после войны в один из кинотеатров Владивостока была продана за 10 тысяч картина известного художника «Арсеньев и Дерсу», которую несколько позже художественный совет признал плагиатом с картины 1923 года, принадлежавшую кисти другого автора.
В этих условиях Илларион Фомич видел один выход – переход в Хабаровское отделения ССХ. Помешало этому доброе отношение земляков-сучанцев и руководящих органов города.
В марте 1946 года Правление Приморского отделения Союза Советских художников решило через «Примиздат» издать книгу о художнике И.Ф. Палшкове с репродукциями его лучших работ. Но, судя по тому, что мы имеем из наследия художника, книга по какой-то причине либо была издана малым тиражом, либо вообще не увидела свет.
В 1947 году в Сучане было решено широко отметить 60-летие со дня рождения Палшкова. Была организованна выставка его работ, художник выступил со своим творческим отчетом и беседами в учебных заведениях города и на предприятиях. Местные власти направили ходатайство о награждении Иллариона Фомича Правительственной наградой.

Георгий ТУРОВНИК