Саша Ноздрин, 16-летний юнга парохода “Карл Либкнехт”, зябко кутаясь в новенькую морскую робу, жадно всматривался в проплывающую высоко над головой громаду моста “Золотые ворота” и мечтательно смотрел на ослепительно яркие и манящие новогодние огни неведомого американского города Сан-Франциско.

О наступлении Нового 1945 года команду парохода “Карл Либкнехт” возвестила сигнальная ракета вахтенного и государственный гимн из радиорубки. Ракете город ответил ярким и продолжительным фейерверком… Люди на берегу гуляли и радовались славному празднику. Саше на мгновение показалось, что войны и вовсе нет, что все ее ужасы — смерти, бомбежки, гибель родных и близких — это лишь страшный сон.

Казак родился!
Родился Александр 2 сентября 1929 года в многодетной семье Василия Ноздрина, потомственного красноярского казака, десятника шахты Верхнего рудника бухты Тетюхе близ поселка Рудная Пристань.
До революции Василий Кузьмич занимался извозом, и имел на Читинской улице во Владивостоке свой дом и конюшни. Мама Александра была второй женой Василия Кузьмича и мачехой для его четверых детей от первого брака. Татьяна Георгиевна работала на бондарной и кондитерской фабриках, а позже на станции скорой медицинской помощи. Старшие дети учились в гимназии, а брат Дмитрий даже успел окончить отделение японской филологии Коммерческого училища, предшественника ДВФУ.
С приходом советской власти, которую отец, преданный государю, принял настороженно, семья потеряла состояние и недвижимость, но, к счастью, никого из родных. Репрессий во многом удалось избежать благодаря младшему брату отца Ивану, который участвовал в красном партизанском движении и изгнании интервентов из Приморского края во время Гражданской войны.
Во Владивостоке Саша пошел в школу, но закончить ее не дала Великая Отечественная война. Александра хотели направить учиться рабочей специальности в ФЗО № 3 города Владивостока, но парень заартачился и, как все пацаны с его улицы, заявил, что пойдет служить на флот.
— Пришли в отдел кадров Дальневосточного морского пароходства, а там не протолкнуться от мальчишек, желающих пойти служить на флот.
Благо, муж моей сестры, капитан Евгений Корчаковский, который мне был за старшего брата и наставника, после смерти отца в 1937 году, попросил своего друга капитана парохода “Карл Либкнехт” Владимира Ивашина взять меня юнгой на пароход, — вспоминает о начале морской карьеры Александр Ноздрин.

Мой дорогой друг боевой “Карлуша”
Несмотря на свой преклонный возраст, малое водоизмещение и клепаный корпус, “Карл Либкнехт” совершал регулярные рейсы в составе конвоев, а то и вовсе на свой страх и риск в одиночку через Тихий океан и Атлантику с оборонными грузами, поставляемыми в СССР из США. На случай встречи с врагом пароходик был вооружен пушками, зенитными пулеметами и глубинными бомбами. Работал Александр Ноздрин в котельном отделении, на тачке подвозил уголь. Тачка была огромная и тяжелая, и юнга ее катал с трудом, а если судно брало крен на корму, то наоборот тачка катала юного моряка. Дважды в Тихом океане были атакованы вражескими подводными лодками. Но капитан Владимир Ивашин и экипаж еще дореволюционной закваски не дали врагу потопить пароход. Судно всякий раз уходило от преследования зигзагом, параллельно сбрасывая глубинные бомбы.
— Никогда не забуду своего настоящего боевого крещения. Сверху нас бомбили самолеты, а с берега из укрепленных подземелий била артиллерия. Но это была агония. Никто даже не пытался штурмовать японские норы. Десантные баржи, оборудованные “Катюшами” били прямой наводкой по амбразурам и в прямом смысле закапывали японцев в своих укреплениях. После мы спокойно высаживались на берег, затаскивали трофейные боеприпасы на крыши дотов и взрывали их там, глуша подземный гарнизон, чем принуждали его сдаваться, — вспоминает ветеран. — Однажды нас спасло чудо, а вернее наш собственный груз — 3 тысячи тонн взрывчатки. Когда подлодка безрезультатно потратила на нас часть своего боезапаса, она всплыла в надводное положение, и экипаж стал нагло рассматривать наше судно в бинокль. Увидев интернациональный значок “Иду с взрывоопасным грузом” противник не стал пытаться нас вновь атаковать, капитан немецкой субмарины понял, что такая огромная масса взрывчатки уничтожит не только наш пароход, но и подводную лодку.
Не всем так везло, гибли корабли, оставались навечно в пучине морской товарищи, не вернулось домой и 18 юнг Дальневосточного морского пароходства. Издалека, с фронта к Александру в эти дни пришла весточка о том, что брат Петр ушел с товарищами на фронте в разведку и не вернулся.
— Мне никогда не было страшно. По молодости лет каждая нештатная или боевая ситуация вызывали у меня азарт и даже восторг от происходящего. Я просто знал, что нахожусь на своем месте и, как могу, помогаю своему народу победить врага, — вспоминает Александр Ноздрин.

Америка, Америка…
Но война-войной, а юному “капитану” важней всего были приключения. В Америку Александр в первый раз попал в 14 лет. Когда входили в реку Колумбия, по правому борту проходили поселок Астория в штате Орегон, который просто утопал в цветах, аромат от которых доходил до корабля, отчего у мальчишки из Владивостока складывалось впечатление, что если рай на Земле и есть, то это Астория. Произвели впечатление на мальчишку и громадные вантовые мосты, судоверфи и стоящие на стапелях гигантские корабли, рядом с которыми “Карлуша” казался крошечным бумажным корабликом.
На берег пускали по три человека. Так было в Портленде и Голифаксе, но в Сан-Франциско Саша Ноздрин, вопреки правилам, гулял уже самостоятельно. Медсестра Людмила научила его азам английского, поэтому он мог на берегу перекинуться парой-тройкой фраз с местными жителями.
— Американцы всегда говорили о войне, они сопереживали советскому народу и старались подбодрить моряков. Как-то мой напарник юнга Толик Назаров обжег руку, так американцы притащили несколько десятков мазей, чтобы вылечить русского парня…
Нам в школе рассказывали, что негры в США — рабы белых господ, а я на каждом шагу встречал афроамериканцев — адвокатов, офицеров, моряков, полисменов, банкиров…
Зимой 1945 года представилась возможность перейти на более современный пароход “Капитан Смирнов”. Александр Ноздрин, не задумываясь согласился покинуть ставший родным “Карл Либкнехт”, только по одной причине, что “Капитан Смирнов” повезет десант для высадки на оккупированные Японией Курильские острова.

С Камчатки на Чукотку
После войны Александр закончил курсы шоферов. Работал водителем на ТЭЦ-1 и в других организациях, вступил в комсомол, увлекся спортом, в результате стал мастером спорта по лыжному спорту и КМС по парусному. В 1949-м пришла пора идти служить в армию. Попал Александр Ноздрин на Чукотку в танковые войска, где проходил срочную вместе с фронтовиками. В то время мир стоял на грани ядерной войны, и на Чукотке каждый день ждали высадки американского десанта. На полуострове стояла мощная армейская группировка, которую убрали только, когда в СССР испытали собственную атомную бомбу.
После срочной службы и года “сверхсрочки” Александр вернулся во Владивосток. На одном из соревнований познакомился с чемпионкой края по гребле Надеждой, с которой они вскоре, в 1954 году, и поженились.
Будучи романтиками, медовый месяц встречали на Чукотке в бухте Угольной под Анадырем. Спортивного парня заметили в райкоме комсомола и назначили председателем комитета физкультуры и спорта, а позже директором Дома культуры. Практически все население шахтерского поселка было молодым, потому жить там было весело. На Чукотке у Ноздриных родился сын Евгений.
Несмотря на то, что Александру в холодном крае сулили хорошую карьеру, он с семьей вернулся на большую землю для того, чтобы продолжить образование.

Конструктор своей судьбы
Но сначала пошел работать на “Дальзавод”, потому что жена поступила учиться в университет. После заочно окончил судомеханический факультет ДВВИМУ и ходил в моря на рыболовецких судах. Сойдя на берег, работал ведущим конструктором на “Изумруде”, “Варяге” и других оборонных заводах. На пенсии переехал из шумного Владивостока в тихую и спокойную Несвоевку, где и поныне живет и здравствует.
Сын пошел по стопам отца и связал свою судьбу с морем, внук Вадим работает в ГИБДД, внучка Алина — специалист в дорожной фирме, а правнуки Андрюша и Артемка пока не определились с выбором. Андрюша, который в этом году идет в школу, увлекается астрономией, а пятилетний Артемка — компьютерами. Артемка, кстати, помог деду в его 84 года освоить компьютер, чтобы дедушка смог написать книгу о жизни, когда капитально отремонтирует свой кабинет в доме.
А еще у Александра Ноздрина есть планы снова начать бегать кроссы, ну, для того, чтобы не захиреть окончательно!
— Не надо ничего в этой жизни бояться, — говорит всем Александр Ноздрин. — Нужно просто старательно и терпеливо идти к поставленной цели. Удачи и здоровья вам в этом, земляки!

Антон СУХАРЬ.
Фото из архива Александра Ноздрина