У границ земли дальневосточной

06.08.2014

Воинам, сражавшимся с квантунской армией, посвящается

7 августа 1945 года министр иностранных дел СССР Молотов принял японского посла Сато и заявил, что с завтрашнего дня СССР будет находиться в состоянии войны с Японией. Наша страна, верная союзническому долгу, объявила Стране Восходящего Солнца войну.

Нетрудно было понять нас, воинов-дальневосточников — мы все считали себя в долгу перед теми, кто четыре года сражался на фронтах Великой Отечественной войны. Нас мучало чувство обиды, даже вины. Мы стремились попасть на фронт, писали рапорты и заявления, но ответ оставался неизменным: “Вы нужны здесь, на Дальнем Востоке. В Забайкалье война может начаться в любой момент”…
Дальний Восток помогал в подготовке кадров для действующей армии, непрерывно шли на Запад маршевые батальоны.

Богатыри с края земли

Был такой случай. Во время марша колонне встретилась машина генерала армии Пуркаева, командир колонны доложил, что она направляется на фронт. Генерал приказал построиться и обратился к солдатам с напутственными словами. Я уже не помню точного содержания его речи, но концовка запомнилась мне на всю жизнь: “Что вам пожелать, дорогие товарищи”? — обратился он к бойцам. С минуту подумал и продолжил словами из песни: “Если смерти, то мгновенной, если раны — небольшой, а еще тебе желаю, дорогой товарищ мой, чтоб со скорою победой возвратился ты домой”… Одного рослого бойца генерал обнял, и тот, переполненный радостью, схватил генерала и прижал к груди. “Вот таких богатырей мы отправляем на фронт! — с гордостью сказал командующий о нас, дальневосточниках.

Родина возложила на воинов почетную миссию уничтожить очаг агрессии на Дальнем Востоке, обеспечить безопасность рубежей советского государства. Японская военщина устраивала многочисленные провокации, по-разбойнически нападала на наших пограничников в районе Гродеково, Турьего Рога, Павловой сопки, Хасана… Названия этих мест до сих пор живут в памяти.

На высоких берегах Амура

Мне пришлось участвовать в боях по освобождению Манчжурии от японских захватчиков с первого и до последнего дня, когда Япония подписала акт о капитуляции.
В ночь с 8 на 9 августа наши войска форсировали Амур и Сунгари. Я в то время проходил службу в 101- ом Благовещенском укрепрайоне, который располагался у села Марково на территории погранзаставы.
Ширина Амура в этом месте 800 метров, и нам очень хорошо все было видно и слышно, как, впрочем, и японцам. У них даже было превосходство — на той стороне стояла железобетонная вышка, которая не давала нам жизни. Как кроты мы жили в земле, передвигались только ночью — днем нас обстреливали. Но когда мы перешли границу, первым долгом “рассчитались” за эту вышку…

По всему Дальневосточному фронту наши войска перешли в наступление. Несмотря на скверную погоду с вечно моросящими дождями, солдаты преодолевали раскисшие дороги, непроходимые топи и болота. Падали в грязь и поднимались с трудом, сцепив зубы, шли вперед… Не легче было и с техникой — китайцы не раз помогали нам вытаскивать ее из рытвин при помощи своих быков и буйволов.

И летели наземь самураи…

Когда шли бои на Западе, войска с Дальнего Востока спешили на помощь западному фронту, а когда покончили с немцами, солдаты с Запада направлялись к нам, на Восток, для скорейшего разгрома квантунской армии Японии. На наш фронт прибыли прославленные полководцы Василевский, Малиновский, Пуркаев, бойцы Рокоссовского. Уже в первую неделю были прорваны сооружения 17 укрепрайонов. Наши войска на всех трех направлениях неудержимой лавиной устремились вперед. По равным участкам продвинулись на 600-800 километров. Главные силы квантунской армии были зажаты в железные тиски, отрезаны пути отступления. Врага уничтожали по частям. Японское командование потеряло связь с частями, началась массовая сдача в плен.Когда японцы узнавали, что на них наступают рокоссовцы, видя свой неизбежный конец, они бросали оружие или разбегались в разные стороны. Самураи повсеместно сдавались в плен, целыми гарнизонами, вместе с командирами, хозяйством, складами. Пленных сосредотачивали на аэродромах, а потом переправляли на нашу территорию.

Главнокомандующий Забайкальским фронтом маршал Малиновский направил парламентеров во главе с полковником Артеменко, для решения вопроса о безоговорочной капитуляции квантунской Армии и прекращения сопротивления на аэродроме Чанчун. Артеменко и его офицеров встретили представители японского командования. В штабе состоялась беседа с генералом Ямадой. Артеменко зачитал ультиматум. Ямада побледнел, и, казалось, потерял дар речи, вынул самурайский “мечь духа”, поцеловал его и отдал Артеменко.

Через некоторое время премьер-министр марионеточного правительства Манчжурии ГоЧжан объявил по радио о капитуляции японский войск.

Военные действия на Дальнем Востоке длились считанные дни. Но по своим масштабам и значению они заняли одно из первых мест среди других важнейших этапов второй мировой войны. В итоге пленных оказалось 600 тысяч солдат, 148 генералов, было убито 84 тысячи японцев, убитых и раненых в наших войсках — 35 тысяч.

Здесь мои корни

В 1945 году кончилась война, но я продолжал нести службу. После возвращения на свою территорию мы находились на сборном пункте в Благовещенске. Туда прибывали офицеры для набора солдат в свои части.
Однажды такой “вербовщик” заглянул к нам в казарму. “Дальневосточники, спортсмены, отличники боевой и политической подготовки — подойдите”, — услышали мы. Вместе со мной вышло еще двое солдат, но оставили меня одного. Мы отправились в Хабаровк, в 112-ый отдельный батальон охраны штаба войск Дальнего Востока, в отдельную роту.

Пробыл там до 1948 года, а потом меня перевели в личную охрану главнокомандующего войсками на Дальнем Востоке маршала Малиновского, где я нес службу до 1950 года.
Потом приехал в свой родной Сучан, хотя предлагали поехать в Москву, потому что Малиновского назначили министром обороны. Родители меня отговорили, я согласился с ними и остался в своем родном шахтерском городе. Здесь мои корни. Отец был шахтером, дед и прадед тоже. Все они рубили уголь обушком и жили в шахтерских бараках. До армии я тоже работал в шахте — мне было 15 лет, и по знакомству я просился, чтобы мне разрешили работать в забое. Когда мы поднимались наверх, выдав уголек “на-гора” нам полагался стахановский обед: чашечка клецок, маленькая булочка и стакан чая. Так было до 1943 года — тогда я получил повестку и отправился “В бой за Родину, в бой за Сталина” на семь лет…

Дорогие мои земляки, сучанцы! Пользуясь случаем, хочу поздравить вас с наступающим Днем шахтера и Днем города. Для меня и моей семьи этот праздник самый любимый, я живу в Партизанске уже 82 года. Мне знакомы здесь все сопки и реки, я люблю его! Так давайте, дорогие мои земляки, будем беречь свой город, город шахтерской славы. Всего вам доброго!

С глубоким
уважением к вам,
Игорь Тимофеевич
ГОЛОВАТЕНКО

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.