Человек, остановивший бунт

29.06.2018

Революционные действия во Владивостоке и на Уссурийской железнодорожной ветке не были допущены  к распространению среди крестьян в Сучанской долинеО революционных событиях 1905-1907 годов в Приморье

Революция 1905 года во Владивостоке началась с мирного шествия. По улицам города двигались колонны с черными флагами, мелькали и красные. Шли митинги, город бурлил. Не только революционеры, но представители высших классов, в том числе и часть офицерства, чиновники, священники приветствовали перемены. Но социалисты не дремали…

Погромы во Владивостоке

Вечером 30 октября 1905 года матросы и солдаты крепости, к которым присоединилось славное воинство, прибывшее из японского плена, устроили погром на рынке. В ночь на 31 октября напали на город. Подверглись разграблению дома иностранцев. На стол губернатору легли сотни прошений от китайских подданных об уничтожении их имущества.
Досталось и иностранцам: немцам, американцам, бельгийцам, французам, швейцарцам. В один час город заполыхал, слышались вопли пострадавших и погорельцев. Люди выносили из горящих строений имущество, которое тут же разворовывалось. Революционные солдаты и матросы подожгли в центре города старую тюрьму.
Из Министерства внутренних дел во Владивосток прислали список, в котом было более двухсот фамилий социалистов, которые являлись опасными агитаторами, и могли появиться в Приморской области. В списке — инородческие фамилии, русских имен менее десятка. Это была серьезная попытка иностранных сил Западной Европы и США разрушить Россию изнутри. Почти сразу же в Южно-Уссурийском уезде среди сельского населения появился бывший политический ссыльный Порсашкович. В связи с его приездом  становым приставам разослали секретные телеграммы: «Не допускать пропаганду среди крестьян. В случае таковых действий, Парсашковича задержать». Прокурор Приморской области уведомлял: «В последнее время появилось множество представителей крайне революционных партий, которые на митингах стремятся к возбуждению населения, к установлению анархии». От приставов требовали немедленного прекращения агитации, если таковая начнется, но при этом обходиться сравнительно демократическими методами: «Арестованных политических особым допросам не подвергать, ограничиться протоколами и указаниями причин арест».

Защитники или грабители?

Пришла осень, а беспорядки не утихали. В Сучанской долине самыми подходящими лицами для пропаганды являлись солдаты и матросы, многие из которых были призваны из запаса во время русско-японской войны. Находясь вдалеке от большого начальства, о дисциплине они имели относительные понятия. Часто на целую команду в более сотни человек приходился всего один офицер, который управлял своими подчиненными через унтер-офицеров и не знал ни настроений солдат, ни чем они занимаются в свободное время. Вседозволенность революции разлагала еще недавно казавшиеся надежными военные части.
«Воины-богатыри» активно занимались разбоем. Так, некоторые чины охотничьей команды штабс-капитана Б.И. Бунина, которые боролись с хунхузами и местными бандитами, теперь сами занимались грабежами. Один из подчиненных Бунина в июне 1905 года в селе Новицкое ограбил китайцев, отобрав документы, деньги, одеяла, опиум. В августе солдаты той же команды отняли у китайцев 162 рубля, опиум и другое имущество. Китайца Кно связали и увели, труп несчастного был обнаружен позже в двух с половиной верстах от его фанзы. Китайцы и корейцы, боясь мести, редко обращались к властям за помощью, и потому трудно представить себе размах бесчинств, творимых в то время революционными военнослужащими. Часть крестьян, наслушавшись агитаторов, стала вести себя нахально, отказываясь выполнять распоряжения начальства.
Пристав Белунский надеялся, что с крестьянами можно договориться. Он не хотел подвергать их допросам и обыскам и потому рапортовал начальнику уезда: «Доношу Вашему Высокоблагородию, что во вверенном мне стане, лиц неблагонадежных, в смысле противных законному порядку нет. 10 октября 1905 года». На самом деле, в селах на всем протяжении Уссурийской железной дороги происходили беспорядки с участием солдат и крестьян. Так, 12 сентября по неизвестным причинам во Владимиро-Александровском сгорела почтовая станция. Кроме умышленного поджога предположений не было.

Шаланды со спиртным в устье Сучана

В Сучанской долине революционные действия едва не начались. В деревне Екатериновка находился военный отряд в 117 человек под командованием поручика Соболева с артиллерией. Создан он был в начале русско-японской войны для защиты Сучанских каменноугольных копей от японского десанта. Надобность в этом подразделении давно отпала, но отряд не расформировывали и не выводили из пределов стана. Чины отряда семь месяцев не получали жалования, болтались без дела по деревням, пьянствовали, угрожали мирным жителям и китайским торговцам.
Пристав Белунский, ожидая бунта в отряде Соболева, послал в Шкотово за 65 конными охотниками. И вовремя, — солдаты уже планировали напасть на Владимиро-Александровское. В ноябре 1905 года на склад алкогольных напитков торговца С.И. Коркина пришли два солдата из Екатериновского отряда обороны Сучанский копей. Они сообщили хозяину, что 13 ноября во Владимиро-Александровское придут солдаты, чтобы разграбить склады и свести с ним счеты. А затем займутся китайскими лавками. К ним собирались присоединиться крестьяне, готовые поживиться за чужой счет.
В складах находилось спиртного в объеме более 1000 ведер, а также дорогие и редкие вина. Коркин тут же отправился к приставу и попросил принять меры по охране его имущества. Месяцем ранее из его склада через пролом, сделанный в крыше, уже было похищено вина на общую сумму 265 рублей. Благодаря энергичным действиям пристава, часть похищенного была найдена в деревне Хмелевка.
Белунский понимал, что дело может закончиться не только грабежами и поджогами, но и убийствами, в том числе, ни в чем не повинных мирных граждан. Необходимо было нанести упреждающий удар.
11 ноября утром пристав созвал крестьянскую сходку, на которой было установлено, что крестьяне знали о намерении солдат разграбить склады и китайские лавки. Они открыто заявили приставу, что это было бы делом справедливым, так как Коркин «драл с них за спирт и дерет до сего времени».
На предложение Белунского организовать самооборону и принять под охрану магазины, лавки и склады, крестьяне ответили отказом. «Приглашенные на сходку четыре хозяина китайских лавок заявили, что с тех пор, как разорили Владивосток, заходили в лавки пьяные солдаты из отряда Соболева и говорили, что они с ними поступят так же, как с китайцами поступили во Владивостоке».
Казалось, что выхода нет, и помощи ждать неоткуда, но не таков был пристав Белунский. Вероятно, что перед очередной сходкой он встречался с надежными крестьянами, чиновниками и служащими и заручился их поддержкой.
На второй сходке пристав добился-таки своего. Он объяснил всю тяжесть последствий солдатского бунта, которая ляжет в первую очередь на мирных жителей и их семьи. Крестьяне решили все запасы спиртного погрузить на шаланды и отправить в устье Сучана, откуда при угрозе нападения их можно было вывезти в бухту Находка. Также крестьяне установили вооруженные посты в селе.
Пристав Белунский с двумя депутатами от общества прибыли в Екатериновку и встретились с Соболевым. На вопрос, ручается ли поручик за безусловную благонадежность отряда, тот ответил отрицательно. Тогда Белунский предложил разрешить его делегации поговорить с солдатами, чтобы выяснить их требования. Однако поручик этого не позволил.
Далее делегация отправилась на сходку в Екатериновку. Здесь крестьяне заявили приставу, «что солдаты последнее время сильно пьют, ходят по деревне… что солдаты их обкрадывают и обещают сжечь деревню». Они неоднократно обращались к поручику Соболеву, но мер принято не было, поэтому теперь жители просили о скорейшем выводе «защитников Отечества» из деревни. При этом помочь в случае беспорядков во Владимировке отказались, объясняя тем, что боятся солдат. По той же причине дать отпор солдатам отказались и мужики из Голубовки.
Михаил Белунский по этому поводу докладывал: «Я лично вынес убеждение, что поручик Соболев сам боится своих чинов».
Вечером 12 ноября пристав доложил по телеграфу обо всех обстоятельствах военному губернатору. Уже утром у лавок был выставлен караул из крестьян. Тут же пришел ответ из Владивостока о командировании в помощь приставу конно-охотничьей команды. Об этом Михаил Иванович сразу же объявил населению. Как он и рассчитывал, о приходе отряда в Екатериновке стало известно через час-два. Солдаты, видя решимость пристава, нападать не решились. День прошел благополучно.
Утром 14 ноября во Владимиро-Александровское прибыла команда под начальством штабс-капитана с поручением произвести дознание среди чинов отряда поручика Соболева.
Таким образом, не имея полицейских, военных отрядов и никакой иной реальной силы, окруженный ненадежными мужиками, которые были готовы поддержать мятеж, практически в одиночку Михаил Иванович Белунский подавил запланированное революционное выступление в своем стане.
Неповиновение продолжалось и далее, вплоть до подавления «революции». Так, 30 января 1907 года рабочие Сучанских копей нанесли жестокие побои стражникам, исполнявшим свои служебные обязанности. Такие действия ранее были просто невозможны. Но, благодаря энергичным и решительным действиям честных русских людей, таких как Михаил Белунский, в Приморской области революционные действия ограничились лишь событиями во Владивостоке и на Уссурийской железнодорожной ветке и не были допущены к распространению среди крестьян.

Георгий Туровник

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.