Елена Ивченко сочиняет стихи, музицирует и пишет мемуары

Это письмо буквально взбудоражило коллектив редакции. Емкий текст, написанный на крохотном листке бумаги, источал тепло, понимание и доброту. В нем наша верная подписчица с 66-стажем Елена Пантелеевна Ивченко признавалась в том, что она любит и читает нашу газету, желает ей и ее коллективу процветания и удачи. Также она вкратце рассказала и о своей судьбе, которая неразрывно связана с историей нашего города. Корреспондент “Вестей” встретился с Еленой Пантелеевной и расспросил о событиях дней минувших.

Утро 20 ноября 2008 года выдалось на удивление ясным и бодрящим. Солнце скользнуло в небольшую уютную кухоньку “сталинки” с окном во двор, на улице Ленинской, словно стремясь благословить и настроить ее хозяйку, ветерана труда, человека, прожившего в нашем городе большую и яркую жизнь, Елену Ивченко, на написание мемуаров…

“А, где наша не пропадала!” Решительным взмахом руки, разогнав остатки сна и последние сомнения, бабушка Лена достала толстую тетрадь и письменные принадлежности и вывела на титульной странице, отточенным годами работы в “кадрах” каллиграфическим почерком, заглавие своей книги: “Моя жизнь”…

С этого мгновения границы реальности растворились перед повидавшей жизнь женщиной, для того, чтобы она смогла в мыслях вернуться в прошлое, и на бумаге донести до нынешнего поколения события минувших лет.

Все начиналось  у вентилятора
Пятилетняя Лена Волкогон — 14-й ребенок в многодетной семье переселенцев из села Петровки Шкотовского района, которые приехали на Сучанский рудник за лучшей долей, с интересом осваивала густо поросшие лимонником и орешником окрестности своего нового дома, в начале улицы Седова. Даже не дома, а переоборудованного в жилье строения, где ранее размещался мощный паровой вентилятор, гнавший свежий воздух на штольни первой шахты. Прямо возле Лениного крылечка начинались рельсы узкоколейки, которые опоясывали весь город. Юркие вагончики были основным транспортом того времени, которым перевозили рабочих и необходимые материалы на шахты, а обратно на обогатительную фабрику везли уголь из города, Углекаменска и Авангарда. Поначалу отец Пантелей Филиппович Волкогон работал стволовым на клети, но позже, учтя крестьянский опыт и преклонный возраст переселенца, его назначили начальником конного двора 21 и 22 шахт, который в то время находился на улице Котовского.

В те годы механизация угледобывающей отрасли только набирала обороты и часто на поверхности и даже в забое все еще применяли лошадей для транспортировки вагонеток с углем и породой. Мама Ульяна Федосеевна была домохозяйкой, которой вместе со старшими детьми приходилось управляться с большим хозяйством.

Когда пришло время, Лена пошла в школу. Учеба пришлась на военные и послевоенные годы. Не хватало хлеба и канцелярских принадлежностей, приходилось, порою, писать на старых газетах. Даже спустя 74 года Елена Пантелеевна прекрасно помнит своих первых учителей Анастасию Михайловну Васильеву и Нину Григорьевну Козлову, которых она до сих пор считает членами своей семьи. Не теряют яркости сквозь десятилетия и воспоминания о наставнике — учителе начальных классов Викторе Андреевиче Атаманове, который погиб на фронте в первые дни войны.

— Никогда не забуду военное время с его тяготами, лишениями, и сообщения о гибели соседей и знакомых, которые отдали свою жизнь в борьбе за нашу свободу, — говорит Елена Пантелеевна. — Так же ярко мне запомнилось сообщение о Победе. 9 мая 1945 года мы с мамой работали на огороде, когда репродуктор на столбе передал сообщение ТАСС о капитуляции Германии. Мама и соседка тетя Маруся Головатенко начали плакать от счастья, а после прямо на огороде накрыли импровизированный праздничный стол.

На пруду росли  овощи и виноград

Частенько паровозики проносились мимо ворот дома брата, Алексея Волкогона, который жил на Ленинской в одном из трех одноэтажных домов, расположенных в районе городского парка, выходящего к остановке “Поликлиника”, на месте которой в те годы располагалось фотоателье со спортивным названием “Динамо”.

На обширных подворьях, втиснутых между старым зданием больницы и Дворцом культуры угольщиков шла кипучая хозяйственная деятельность. Люди держали скот и птицу, большие ухоженные огороды, исправно поставляли на стол овощи, а сады — кишмиш, лимонник и виноград. Кстати, огород брата находился на месте нынешнего маленького озера в парке, на большей части которого в те годы располагался пустырь.
Повзрослев, Лена любила гостить у брата и часто у него оставалась по выходным “на хозяйстве”, когда он с семьей выезжал в поле. Ей нравилось, что вокруг кипит жизнь, в двух шагах от дома, в сквере за ДКУ, за спиной у нынешнего памятника Ленину, находилась круглая танцплощадка, где под музыку духового оркестра или пластинок танцевала вальсы, польки и фокстроты местная молодежь. По улицам прогуливались парни и девчата и частенько назначали друг другу свидания у калитки дома брата.

Там, где сейчас здание администрации, был пустырь, а на месте 12-й школы располагался большой барак, который служил ориентиром для проезда на овощную базу “Партизанскторга” на улице Дворцовой.
— Главной достопримечательностью нашего “соцветия” улиц, — вспоминает Елена Ивченко, — был карьер на Герцена, куда ходили купаться и жители других районов города.
Хлебные походы,  клуб и вип-баня

Елена Пантелеевна вместе со своими сверстниками Ниной Третьяковой, Екатериной Картавой, Надей и Шурой Ильютенко, Леной Машковой и Сашей Третьяковым ходили в магазин за хлебом по карточкам, который в военные годы продавали в специальном магазине на улице Зеленой, расположенном в здании нынешней стоматологической поликлиники, где в годы войны было общежитие для холостяков-шахтеров. Рядом находилась баня для шахтеров и небольшая “помывочная” для ИТР. У шахтеров в бане были грубые лавки и деревянные шайки — весь металл уходил на фронт, а у начальства — душевые кабинки. Помыться в бане ИТР было пределом детских мечтаний, которые хоть и не всегда, но сбывалась. Пропуском в “виповские” душевые служили домашние лепешки, которыми желающие помыться делились с банщиками. В холостяцком общежитии кроме жилья был еще и клуб, в котором, сидя на узких лавках, можно было смотреть кино. Изображение проецировалось прямо на беленую стену, а киноафиши писали на старых номерах газеты “Красное знамя”. Позже клуб переехал в деревянный дом напротив, где молодежь могла еще и потанцевать под аккомпанемент баяна, на котором играл местный виртуоз по фамилии Пика.

— Чтобы купить хлеб в числе первых, мы занимали очередь в 12 часов вечера, — вспоминает Елена Ивченко. — Ходили ватагой. Сердобольная комендантша пускала нас в общежитие, позволяла лежать на незанятых койках шахтеров и даже брать кипяток из общего котла. Так и коротали время с домашними кукурузными лепешками и кипяточком до утра, покуда не заслышим скрип долгожданной хлебовозной телеги…

В тупик на Зеленой ходили ватагой и за углем, по крупинке выбирали его из вывалов породы, а позже также дружно шли за дровами в лес. Бывало, за лето собирали до 1,5 тонн черного камня.
Семья Волкогонов не голодала, имея практически все продукты с личного подворья, за исключением хлеба и сахара, которые были в дефиците.

Ситуацию спасал и своеобразный приработок Лены — она помогала продавцу хлебного магазина, за что та отдавала девушке небольшой тазик крошек, остающихся после нарезки хлеба, который в то время продавали строго по граммам.

— Никогда не забуду весну 1946, когда отменили карточки, — вспоминает Елена Пантелеевна, — Папа принес домой много хлеба и целую коробку конфет-подушечек, которых нам позволили наесться вдоволь…

Полвека в труде

Так как родители были в преклонном возрасте, Елене Ивченко пришлось после восьмого класса пойти работать. Закончив профильные курсы, она семь лет трудилась бухгалтером в ПТУ № 17, а позже перешла в погрузочно-транспортное управление треста “Сучануголь”.

— С выходом на работу, — вспоминает Елена Пантелеевна, — начала выписывать местную газету, которую читаю от корки до корки до сих пор. Работать мне в погрузочно-транспортном управлении пришлось бок о бок с Иваном Глобой, Юлиусом Тильба, Вячеславом Тетерятником, Семеном Лукашовым, Виктором Ульяницким, Григорием Пустовойт, Павлом Ткачом, Юрием Крикса, Петром Шерстюк, Нодари Бепиевым и многими другими известными в нашем городе тружениками.

И на пенсии не унывает Елена Пантелеевна, истово верует в Бога, пишет книгу воспоминаний, на досуге играет на своей любимой балалайке народные мелодии и песни из репертуара Аллы Пугачевой и души не чает в своих внуках Владиславе и Диане Селивановых.

Антон СУХАРЬ.
Фото из архива Елены Ивченко