Холодно в Якутии в феврале. Все так думают. Да только не якутские мальчишки. Февраль бывает ясен, и минус сорок – это уже не минус пятьдесят. День прибывает, и мысли о приближающейся весне теплы сами по себе.  Лейтенант Сергей Владимирович Морозов появился на пороге родительского дома неожиданно. Ни звонков, ни телеграмм. Это мой старший брат. Ему 22 года, и он служит в далеком Закавказском военном округе, в солнечном Ереване. По иронии судьба и меня приведет служить в закавказские края, но это будет позже на несколько лет, и это уже другая история. 
А пока я только десятиклассник. Только?.. Да, подготовка к выпускным экзаменам уже началась, идет, и все это грузит. Но ведь… брат приехал!
Какой сюрприз! Бодрый, энергичный, уверенный – офицер советской армии, инженер-автомобилист.
С собой он привез шикарную «Ригу 110» — магнитолу с первоклассным звучанием. Вещь дорогая, но любовь к музыке и хорошему звуку того стоит. Она, эта любовь, потом еще сыграет свою неожиданную спасительную роль.
У брата внеочередной краткосрочный отпуск, и я не задумываюсь, не задаюсь вопросом, что это значит, только радуюсь неожиданному празднику среди зимы. А оно значит, что ему предстоит два года служить в Афганистане.
Праздник продолжается, но тревожные волны уже проникают в атмосферу дома. Вот отца отзывают с зимнего отстоя. Он судоводитель, капитан, и должен был провести в далеком Олекминске всю зиму и даже больше, пока застигнутые стужей суда нашего Ленского флота не будут приняты своими экипажами на попечение в преддверии новой навигации, навигации 1985 года. Но руководство решает, что надо… Надо повидаться с сыном перед тем, как он отправится в Афганистан – такое человеческое решение.
Письма в Афганистан и оттуда пересылает полевая почта. По ее номеру не узнаешь ни города, ни даже района, адресат может находиться где угодно.
«Все нормально, все нормально…» — такая военная мантра для писем домой. Как будто это не письма из страны, где идет война, и пишет их не офицер воюющей армии. Описания горного ландшафта перемежались рассказами о местных жителях, их обычаях. Только фотографии, которые иногда приходят вместе с письмами, контрастируют с успокаивающими строками.
Вот на фотографии брат держит трофейный «Бур» — карабин, из которого, как написано на обратной стороне фотографии, «больше не будут стрелять в нашего брата». И снова знакомые слова, что «все в порядке».
Однажды я почувствовал тревогу. В письме были строки из военного стихотворения Симонова «Жди меня, и я вернусь». Как-то пронзительно они прозвучали. Что-то случилось?!..
Да, случилось. И случалось не раз. Только потом, после возвращения, это стало известно.
Падал, падал, падал военный грузовик в пропасть… А в нем был мой брат. И солдат водитель. Почему-то оба остались живы, а брат даже и цел. Машина восстановлению не подлежала.
Советские автоколонны на дорогах Афганистана часто становились объектом нападения душманов. Конечно, наши военные дальнобойщики оборонялись, бились за военные грузы. Но засада есть засада, потери среди автомобилистов были существенными.
Совсем недавно об этом выразительно и подробно рассказал другой офицер-«афганец» Иван Иванович. Это авторский псевдоним, а может, настоящее имя, из пространства Дзэн-Яндекса. Статья посвящена военным автомобилистам.
Так и брат говорил, что рейсов без обстрелов у них почти не бывало. Иван Иванович написал, что один из тактических приемов душманов состоял в том, чтобы стрелять по водителям крайних машин, убивать их из снайперских винтовок.
Летела пуля. Снайперская. Та пуля была предназначена моему брату, когда он сидел в кабине грузовика. Но в руках на уровне груди оказался небольшой отцовский кассетный магнитофон, что и спасло. Магнитофон вдребезги, но пуля не долетела до цели. Вот так любовь к музыке спасла жизнь!
А еще были мины. Это когда едешь, и вдруг земля под тобой взрывается. И с моим братом так было. Чудо случилось и в третий раз. Все, что было подброшено взрывом, падало на каменистую дорогу: части бронетранспортера, люди. Но почему-то так случилось, что именно в том месте оказалась большая куча верблюжьего навоза. Убийственного добивающего удара о камни не случилось. Впереди был госпиталь.
Одному Богу известно, как произошли эти необычайные совпадения, спасшие жизнь. Не знаем мы и того, о чем так долго разговаривал священник в Якутском православном храме с молодым офицером после только что принятого крещения в холодном феврале 1985 года перед жаркой командировкой.
Война сделала свое дело. Веселого общительного человека превратила в мрачного молчуна. Он не любил рассказывать о ней. Не рассказывает и сейчас. Благодаря его ранним редким сообщениям, а также рассказам сослуживцев восстановлена эта история в том виде, в каком вы ее сейчас читаете.
Теперь немало ведут разговоров, в том числе на высоких трибунах: надо было или не надо было вводить войска в Афганистан. Но солдат об этом не спрашивали. Родина сказала «надо», и они выполнили свой долг, выполнили полностью. Расплатившись здоровьем и жизнями.
Сколько их раненых, покалеченных душой и телом, обитает на бескрайних просторах Советского Союза? Я не пишу «бывшего», как это теперь принято, потому что для них, воевавших, как и для нас, их близких, это прошлое — как настоящее. Оно не проходит, не забывается.
В публикации использованы фотографии из семейного архива и https://zen.yandex.ru/media/. Автор благодарит Ивана Ивановича – офицера-«афганца» за ценные разъяснения и дружеское участие.

Александр МОРОЗОВ