В одном из недавних номеров газеты “Вести” мы рассказали о неожиданном визите в наш город летчика-космонавта, Героя России, кандидата педагогических наук Сергея Ревина. В Партизанск его привело стремление узнать о героическом пути его прадеда-партизана Тимофея Хван-Хаира, который боролся за советскую власть на Дальнем Востоке. Как оказалось, побывал известный космонавт не только в нашем городском музее, но и встретился с основателем общественного музея в селе Мельники, почетным жителем Партизанска Николаем Ковальчуком.
После столь памятной встречи Николай Иванович приехал в редакцию “Вестей” и поделился своими впечатлениями:
— 16 августа я как обычно занимался своими хозяйственными делами на усадьбе. Вдруг раздался неожиданный звонок. Звонила Светлана Викторовна Гречко, директор нашего мельниковского клуба. “Николай Иванович! — сказала она. — К нам в село едет космонавт Сергей Николаевич Ревин. Встречайте!”.
Наша встреча состоялась ровно в полдень возле мельниковского музея. Сергей Николаевич оказался стройным, приятным, пышущим здоровьем человеком высокого роста.  Он приехал в Приморье с частным визитом. Интересуется своей родословной, ищет сведения о своем прадеде по фамилии Хван, который воевал в составе красного партизанского корейского отряда во время Гражданской войны. И вообще его интересовало все, связанное с проживанием корейцев в Приморье — места поселения, предметы быта, хозяйственная деятельность и прочее.
До этого Сергей Николаевич был в Партизанске, посетил городской музей. Узнав, что в Мельниках тоже есть музей, он попросил сотрудников администрации округа показать и его. Наша экскурсия началась с общественного музея истории села Мельники. Я показал ему огромные корейские каменные жернова и катки, которые лежат возле здания музея. Они очень его заинтересовали его, поскольку ранее ничего подобного не видел. Потом мы осмотрели экспонаты в самом музее. Сергей Николаевич был удивлен и восхищен всем, что увидел. Особенно ему понравились предметы быта корейцев — жернова, ступы, соха…
Затем я показал ему место в селе, где раньше стояли корейские фанзы и маслобойня. Рассказал о жизни и быте приморских корейцев, назвал фамилии корейских семей, проживавших в Мельниках: Ден, Кан, Ким, Сек, Цой, Чен, Юн. Сергей Николаевич не знал, что такое фанза, кан — пришлось объяснить.
Также рассказал о праздновании десятилетнего юбилея музея в этом году, которое проходило 20 мая. Потом мы пошли к памятнику воинам-мельниковцам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Там поговорили о том, как мы строили этот памятник, а также о корейской деревушке, которая находилась вблизи этого места до 1937 года.
Рассказывая об этой памятной встрече журналисту газеты, Николай Иванович вспоминал, как увидел своими глазами близ села Вятское-на-Амуре, где служил в армии, остатки военного лагеря корейского партизанского отряда. Этот отряд стоял уже после Гражданской войны в 90 км от Хабаровска, вниз по течению Амура. Выходит, что хоть корейцы и воевали в составе приморских партизанских отрядов, но специальный, национальный отряд сражался на территории Хабаровского края.
Старожилы-мельниковцы рассказывали Николаю Ковальчуку, который интересовался историей села еще с детства, как дружно жили русские и корейцы до того времени, осени 1937 года, когда вышел тайный приказ Сталина-Молотова — выселить всех корейцев с обжитых мест, в том числе и в Приморье, и отправить на другой конец страны, в Среднюю Азию.
— Всех подчистую выселили. Приказ был до 1 января, а с ними за месяц управились. Сказали, берите с собой все, что можете. Председатель колхоза дал каждой семье телегу и русских возчиков, чтобы из Сучана с вокзала они с лошадьми вернулись. На перроне разгрузились. А вагончик подали — теплушку одну на всех. И вот они смогли взять только все самое необходимое. Детей много тогда у корейцев было. Набились как селедки, а все нажитое там, на вокзале, и кинули…
Когда семья Николая Ковальчука приехала в 41-м году в Мельники, корейцев здесь уже не было. Но их уже полуразрушенные жилища — фанзы, остались. С виду они напоминали полуземлянки. Выкапывалась в земле большая квадратная яма, вокруг клали невысокие стены из двух-трех бревен, а вокруг земля из ямы. Получалось что-то вроде наших погребов деревенских. В середине большая каменная печь — кан, от нее дымоходы, на которых сооружались места для сна, по дымоходам дым выходил наружу через трубы — стволы деревьев с дуплами высотой до трех метров.
— Я показал гостю место в селе, где осталась большая яма, на месте фанзы, в которой жил самый богатый кореец — их старшинка. Возле его фанзы мельница была. А через дорогу — маслобойня. Очень трудолюбивый народ — корейцы. Из сои масло били, рис под Авангардом сажали. Молоко у них даже малые дети не пили, поэтому выращивали в основном быков для работы в поле. Телята ели молока вволю, и к двум годам полтонны уже весили.
Когда в 31 году коллективизация началась, они тоже вступили в колхоз. У корейцев была своя отдельная бригада, старательные трудолюбивые были люди. А когда их выселили, маслобойня-то осталась, и зерно готовое было. А русские взялись за это дело — не получилось. Не знали толком, как с этим хозяйством управляться. Ну, год все же поработали, пока были старые заделы.
— Время в разговоре летело незаметно, — вспоминает о встрече Николай Ковальчук. — Вот ведь как получается — предки Сергея Ревина жили в фанзах, а он в космос полетел! Прощаясь, мы сделали фотографии на память, обменялись подарками. Он подарил мне свое фото с другими космонавтами, а я ему — свою книгу о тиграх, женьшене, охоте.
Я очень доволен этой неожиданной встречей, от которой у меня остались самые положительные впечатления.

Елена СНЕГИРЕВА