Неунывающая Валя Гапич, родившись в суровом 1941 году, жила в железнодорожном районе Сучана. Училась в 29-й школе, носилась на коньках по льду стадиона “Локомотив”. И сама не думала, что станет высококвалифицированной сварщицей, прямо как героиня Инны Макаровой в фильме “Высота”. Только в отличие от нее Валентина готовила к дальним рейсам морские корабли.Спустя десятилетия, Валентина Антоновна, о своем детстве, вспоминает полушутя:
— Отец уходил в 1941 году на фронт, когда старшей сестренке Рае был один год, а я еще в люльке лежала, худющая… На двоих нам маминого молока не хватало. Папа сказал на прощание: “Береги старшенькую! За младшую строго не спрошу, похоже, она не жилец…”
Ну, а я, несмотря ни на что, взяла и выжила. Папа об этом не узнал. Их эшелон, когда ехали на фронт, разбомбили. Посылали запросы в разные военкоматы, архивы, все безрезультатно — пропал без вести и все.
У мамы потом был второй брак, родились братья. А меня, еще, когда училась в школе, “выпросила” у мамы ее сестра, жившая в Лозовом. Чтобы помогала по хозяйству. Тетка работала в гастрономе с восьми утра до десяти вечера. А я двоих ее детишек в детский сад отведу, сама в школу, с занятий прибегу, кушать приготовлю, хозяйство покормлю, приберусь, и за детьми в сад. Уроки делать времени особо не было, и училась я на трояки, четверки редко перепадали.

На “Энергетике” садились самолеты

Помню, каким красивым был в пятидесятые годы Лозовый. Вдоль дороги сплошные ленты цветов. Пышно цвел разноцветный львиный зев, нежно пахли душистые левкои. И розы, и лилии, и другие цветы высаживали жители вдоль улицы за заборами. Чистота, красота, прямо райский сад. На первом и втором участках все уличные туалеты выдраены, из выгребной ямы отходы регулярно откачивали, сверху тяжелая крышка. Ни запаха, ни мух.
В Лозовом я жила в “доме летчиков” в начале улицы Чкалова. Дом так называли, потому, что в нем жили четыре семьи военных летчиков. Служили они в части, которая дислоцировалась в железнодорожном районе. Там и аэродром был, а в Лозовом самолеты иногда садились на поле стадиона “Энергетик”. У летчиков обмундирование было добротное, зимой они в унтах ходили. А вот обслуживающий персонал тогда носил ботинки с обмотками. Жили мы с семьями летчиков дружно. Я их дочкам косички заплетала.
Как восемь классов окончила, вернулась в свой железнодорожный район.

Детство среди беленых двухэтажек

Лето. Молодежь по вечерам на танцы собирается. Старшая сестра нарядится и идет танцевать вальс, краковяк. А я младше на целый год, значит, маленькая, мне танцевать с кавалерами нельзя. Я в телогрейке сижу на лавке рядом с гармонистом, да семечки лузгаю.
Наш район в конце пятидесятых годов тоже был чистым, ухоженным. Не было кирпичных домов, их позже построили, стояли одни наши беленые двухэтажки с огородиками. В подъездах всегда была чистота, и дворы все были выметены. Дворник работает — не работает, сами выходили и прибирались начисто. В сарайчиках, которые были, считай, у всех, держали хозяйство. Мама наша держала корову и кабанчика. Потом при Хрущеве запретили держать хозяйство, дескать, можно только тем, у кого дом частный.
Летом мне мама все напоминала: “Валя, ты в школу-то сходи, запишись!” Ей хотелось, чтобы я окончила десять классов и пошла учиться дальше. Я в ответ: “Да запишусь еще, лето пока. Да и куда мне поступать в институт с моими тройками”.
Тем летом я и Галя Василькевич, с которой вместе пошли в первый класс двадцать девятой школы, пытались поступить в педагогический техникум в Спасске-Дальнем. Но брали только местных, общежития при техникуме не было. Потом Галя опять прибегает ко мне:
— Поехали, Валь, в Находку! Там первый год сварщиц набирают в 14-м училище”.
— Да какая из меня сварщица,- говорю,- я электрического тока боюсь.
Та стоит на своем: “Едем!”

Откуда такая? Из Сучана…

Приехали. На 15 мест 50 человек. Общежития нет. Велели самим искать жилье. На соседней улице Подгорной встретили бабушку Аню, попросились на постой. Та спросила, откуда мы. Сказали из Сучана. “Возьму,- говорит.- Из Сучана девки приезжают серьезные, небалованные”.
Посмотрела я, когда шли поступать, на корпус училища: ободранное, обшарпанное здание, стекла, где выбиты, где треснули, вокруг бурьян в палец толщиной. Клумба большая из камней выложена, на ней ни цветочка, одни сорняки. И что-то мне расхотелось здесь учиться. Перед приемной комиссией я так и брякнула:
— Не очень-то я и стремлюсь в ваше училище.
Один дядечка, как потом оказалось, это был директор, спрашивает: “А почему?”
Ну, меня и понесло:
— Да вы посмотрите на этот корпус, что у него за вид. А бурьян вокруг, как в лесу…
— Он спрашивает: Ты откуда такая?
— Из Сучана.
— Комсомолка?
— Комсомолка.
— Вот таких-то нам и надо,- говорит.
А я еще условие ставлю:
— Буду у вас учиться, если и мою подругу Галю Василькевич примете.
Ну, вызвали Галю, поговорили с ней. В общем, приняли нас.
Потом спрашивают:
— А на отработку приедете?
— Конечно, приедем!
Пахали мы на той отработке как хорошие лошадки. Выдали нам брезентовые рукавицы и драли мы в них бурьян выше нашего роста. Вечером к бабе Ане приходили и валились на кровать. Она поужинать приготовит, а у нас сил нет поесть.
Убрали бурьян, вскопали землю на клумбе. Пошла я на рынок искать торговцев из Сучана. Надавали мне бесплатно всякой цветочной рассады, клумба вышла очень красивая.
Осенью приезжаем на занятия — училище наше не узнать. Здание отремонтировано, побелено, все стекла вставлены. Кругом чистота, на клумбе цветы красивые цветут…
Помню, как первый раз послали нас, девчонок, на практику на судоремонтный завод. Опытный сварщик, которого мы, мелюзга, звали дедом Максимом, хотя ему было едва 50 лет, говорит:
— Давай, бери аппарат, пробуй варить!
Я в ответ:
— Нет, электричества боюсь!
Он смеется:
— Зато ревматизма никогда не будет. Смотри в щиток!
Моей рукой сначала водил, потом говорит:
— Дальше — сама!
Осмотрел сделанный шов и говорит: “А из тебя толк выйдет”.
Окончила училище — приняли на Находкинский судоремонтный завод вместе с еще двумя выпускницами. В нашем корпусно-сборочном цехе работала только одна сварщица Катя, немного постарше нас. Остальные, без малого семьсот человек, — мужчины. Относились к нам очень хорошо. Никто при нас никогда не заругается. Ну, а я еще секретарем комсомольской организации цеха была, собирала взносы.
Продолжала учиться по специальности в техникуме, потом, когда в Находке открылось Дальневосточное мореходное училище, перевелась в него. Получила специальность “техник-технолог по судоремонту и судостроению”.
Корабли, на которых работали, были разные. И небольшие суда — из серии “Находкинский рабочий”, кстати, у меня дипломная работа была по такому судну. И сухогрузы были, и океанские крейсера, и даже подлодки. И каждый корабль я, тогда худющая пигалица, проходила со своим сварочным аппаратом от носа до кормы и от верхней палубы до самого трюма, забираясь туда, куда не могли пролезть более крупные коллеги-мужчины. И к самому носу, где прикрепляли цифры, обозначающие максимальную осадку, поднимали меня в люльке. Очень высоко, а у меня и страха никакого не было. Теперь сама удивляюсь своему бесстрашию.
Там же, в Находке, и судьбу свою встретила: вышла замуж за заводского парня, который из судокорпусника вырос до следователя. Первая дочка была еще маленький, когда мне предложили другую, более высокооплачиваемую работу. И еще поступило предложение — пойти мастером производственного обучения группы сварщиков в то же 14-е училище, которое сама окончила.

Учить молодых

Подумала и вернулась в училище передавать свои знания будущим молодым рабочим.
Сколько их прошло через мои руки — не знаю точно. Парни учились серьезно, стремились получить разряд. Из училища выходили с четвертым, но многие старались, росли дальше.
Горжусь, что сделала хорошего сварщика и из своего брата Николая.
В 2000-м году перебралась в Партизанск и пришла на работу в ПУ-17, где также обучала сварщиков. Время было уже другое. Сложнее стало с подготовкой к практическим занятиям. Ходила в ЦЭММ, выпрашивала металл, добывала электроды, сама на горбушке в мешке несла в цех производственного обучения.
Договаривалась с кадровиком завода “Ураган”, чтобы брали наших парней на практику. Из серьезных ребят можно назвать Андрея Беркута из Лозового. Молодец, теперь он сварщик-профессионал. В прошлом году встретила его, рассказывал, где побывал. Говорит, объездил все крупные стройки, бывал и на юге, и на севере. Считаю, что рабочие специальности всегда были и будут востребованы.
Накануне очередной реорганизации — объединения ПУ-17 с Приморским горным техникумом — мастер производственного обучения Валентина Лутченко ушла на заслуженный отдых. Свой опыт передала — теперь сварщиков электро- и газосварке обучает Елена Шик.
Помимо множества Почетных грамот и благодарственных писем, которыми отмечен трудовой путь Валентины Лутченко, подготовившей более тысячи молодых рабочих, есть у нее еще одна награда, которую встретишь нечасто. Это знак “Почетный работник начального профессионального образования Российской Федерации”, которым Валентина Антоновна награждена за многолетний и добросовестный труд.
Мария Онищенко, Галина Моисеенко и другие ветераны системы профобразования 24 ноября поздравили Валентину Лутченко с 75-летним юбилеем. В адрес этой мудрой, ироничной женщины звучали слова признания за ее труд и пожелания здоровья. На ее долю выпало немало испытаний, но она сохранила открытость жизни и интерес к ней в разных проявлениях.

Тамара Голованова