Она наша землячка. В прошлом директор городского предприятия объединенных котельных и тепловых сетей. Родилась в тяжелые времена, в самый разгар Великой Отечественной войны в феврале 1942 года, когда еще далеко не ясен был ее исход.

Красная армия находилась очень далеко от вражеской границы, еще впереди были Курская и Сталинградская битвы. Родившейся в дружной горняцкой семье девочке Любе предстояло нелегкое послевоенное детство. Началось оно в одном из домов микрорайона шахты №10, но жить там семье пришлось недолго: отец получил назначение на должность заместителя директора Приморского горного техникума, там же, возле Первой шахты, им дали квартиру.
— Вот там, на Первой шахте, и прошло все детство, да и юность тоже, — рассказывает Любовь Григорьевна Шеина. — Училась я в школе №4. Интересная была школа, ее начальные классы имели свое отдельное здание, в красивом месте, прямо в лесу, позже здесь размещался детский санаторий. Когда оканчивала седьмой класс, над выбором профессии долго не раздумывала: город у нас шахтерский, папа — горняк, ну и я династию продолжу. Поступила в горный техникум. Специальность выбрала «Открытые разработки месторождений». Учиться нравилось. Первую практику проходила в Реттиховке, но на вторую поехать не пришлось: у меня к этому времени родилась дочка, и было уже не до дальних и, тем более, длительных поездок. Время шло, учеба в техникуме подходила к концу, но я не знала еще, что работать по специальности мне не придется…
Да, горняком Любовь Григорьевна так и не стала – судьба распорядилась иначе. Вышло так, что распределение девушка получила в жилищно-коммунальный отдел. Конечно, работа в коммунальном хозяйстве с работой в угледобывающей отрасли общего имеет, мягко говоря, мало. Но где наша не пропадала! И после прохождения соответствующего переобучения Любовь Григорьевна приступила к работе.
— Сначала я была, правда недолго, домоуправляющей там же, на Первой шахте, а вскоре меня назначили инженером-теплотехником в жилконтору, что на Кореннова, 7. Вот тогда и пришлось осваивать «котельное хозяйство». Котельных ведь было много, практически каждый большой дом имел свою. И проблемы возникали постоянно – или что-то выйдет из строя, либо кочегар на смену не выйдет… В общем, работа была трудная, беспокойная, но она мне нравилась. Семидесятые и первая половина восьмидесятых годов были, пожалуй, самым лучшим периодом. Жилых домов тогда в городе строили много, особенно в районе Перевала, что с одной стороны и нам, коммунальщикам, прибавляло работы, зато удалось обеспечить жильем большинство наших сотрудников. Очереди на жилплощадь у нас были тогда минимальными. Так и работали.
К слову, помните кирпичную трубу, что стояла напротив бывшего СПТУ-17? В свое время мне пришлось участвовать в решении вопроса о ее демонтаже. Мало того, что труба свое отслужила и стояла без дела, она еще стала источником опасности для прохожих. Дошло до того, что с ее верхушки при больших ветрах стали падать кирпичи, пошли письма от горожан. Была сформирована комиссия, куда вошла и я, мы и дали «добро» на демонтаж.
Время шло. Город жил и строился, а страна – перестраивалась. Любовь Шеина, к тому времени уже директор ПОКТС, руководила работой городских котельных, и все шло своим чередом. Неожиданно ей предложили повышение – пригласили на работу в городскую администрацию на должность главного специалиста отдела ЖКХ. Правда, как ни странно, послужило причиной этих перемен событие не из самых приятных.
— Поругались мы с Бутаковым (Вячеслав Арнольдович Бутаков, первый секретарь горкома партии – прим. ред.), очень поругались, — вспоминает Любовь Григорьевна. — Получилось так, что не успели мы той осенью вовремя запустить котельную на улице 50 лет ВЛКСМ, что за зданием бывшего профилактория. Позвонил он мне, начал выговаривать, мол, люди мерзнут, жалуются, почему не работает котельная?! Я ему говорю: «Поверьте, все от нас зависящее делаем. Но нужно потерпеть дней пять, максимум неделю! Все сделаем, но не раньше этого срока». Он мне: «Да с вами невозможно разговаривать, не сработаемся, давайте расстанемся!». А у меня самой нервы на пределе: «Пожалуйста! Хоть сегодня заявление напишу!». И написала. Принесла. А он говорит: «Нет, я вас не отпущу». Так и оказалась в администрации. По правде сказать, жалела потом об этом не раз. Потому что новая работа для меня оказалась намного тяжелее, чем на «котельном хозяйстве». На производстве я себя куда увереннее чувствовала и спокойнее, а тут все эти бумажные дела, все эти отчеты, расчеты, тарифы… Ужас. Хотя, конечно, со временем освоилась.
Так год за годом накопились сорок лет трудового стажа. С 1997 года Любовь Григорьевна Шеина на заслуженном отдыхе. Ветеран труда, мать двоих детей. Много интересного может рассказать о своей работе и жизни города, голос громкий, звонкий, старается держаться бодро. Вот только ноги, к сожалению, подводят. На улицу женщина выходит очень редко, да и по квартире тоже передвигается с трудом. Возраст…
Кстати, пресловутые «лихие девяностые», которые сегодня не клянет только ленивый, Любовь Григорьевна особо не ругает:
— Трудно, конечно, но после войны уж куда трудней было. Были и у нас, коммунальщиков, проблемы, и самая главная – конечно, задержки зарплаты, как и у всех тогда. Но люди терпели, понимали, что нельзя оставить людей без тепла. Так что в 90-е котельные работали, можно сказать, в обычном режиме, благо, почти все они были на угле, а его у нас даже в те годы хватало. Иногда возникали перебои с мазутом, на котором работали две котельные, одна в центре города, на Ленинской, другая — в микрорайоне ЦОФ, но они могли при необходимости работать и на дизельном топливе. И в такие периоды нас очень выручала автозаправка, что на Сице – они поставляли нам солярку, никогда не отказывали. Теперь и это все позади. Девяностые пережили – все переживем.

Федор КАЛУШЕВИЧ.
Фото автора