Военные действия в августе 1945 года были последним эпизодом, положившим конец Второй Мировой войне. После окончания войны с Японией на территории Дальнего Востока оказались тысячи японских военнопленных.

В рассекреченных архивных документах Государственного архива Приморского края имеются сведения, что на территории Приморья было образовано несколько лагерных управлений. Лагерями, расположенными в Сучане, ведало управление под №11.
Главной целью размещения японских военнопленных на Дальнем Востоке было использование их труда в наиболее трудоемких и трудозатратных отраслях народного хозяйства, где особенно остро стоял вопрос кадров.
Один из лагерей был расположен на площадке шахты №27. В нем находилось три тысячи человек. Рабочая сила использовалась для достройки шахт №26 и 25, строительства шахты № 27, в нынешнем селе Углекаменске, а также для сооружения жилых домов и всех поверхностных зданий на этих шахтах. Кроме того, велось строительство 25 километров узкоколейной железной дороги к северному леспромхозу в селе Залесье и 30 километров шоссейной дороги.
В районе шахты № 20 был расположен лагерь на 2700 человек, работавших на достройке шахты № 24 и реконструкции шахты № 20. 1700 военнопленных жили в палатках и тысяча в бараках.
В Мельниковском леспромхозе размещался палаточный лагерь на 2000 человек. Рабочая сила использовалась для строительства узкоколейной железной дороги — 35 километров и 40 километров шоссейной дороги. Кроме того, велась заготовка строительного и крепежного леса.
Лагерь в Тигровском леспромхозе был на 2800 человек. В районе Золотого ключа в расположении лагеря 300 человек жили в бараках, 1300 — в палатках. Работы велись по строительству жилья, узкоколейной железной дороги, заготовке леса. В районе Серебряного ключа 600 человек жили в бараках, 600 — во временных палатках.
Во всех лагерях велось строительство бараков, шла подготовка к содержанию военнопленных в зимний период. Особенно плохими были бытовые условия военнопленных на объектах “Дальшахтостроя”, расположенного в лагере шахты № 28, где отмечалась высокая заболеваемость и смертность. В марте 1946 года было решено лагерь передислоцировать и построить на новом месте, в районе села Казанка. Однако строительство его затянулось до зимы 1947 года. В связи с резким похолоданием и частыми дождями, дальнейшее нахождение военнопленных в летних, необорудованных и неприспособленных палатках стало невозможным. Люди страдали от простуды, дистрофии и прочих болезней. Отсутствие подготовленных рабочих мест и необходимых инструментов и материалов, плохая организация труда, неквалифицированное техническое руководство, бытовая неустроенность и плохое питание привели к тому, что труд военнопленных оказался не только малопроизводительным, но и убыточным.
В постановлении Бюро Сучанского горкома ВКП(б) от 5 августа 1946г. говорится: “Только по лагерному отделению №1… из 1081 военнопленных на протяжении всего июля месяца выхождаемость не превышала 600-640 человек, что составляет 60% к общему составу. Во второй половине июля резко увеличилась заболеваемость военнопленных, причем санитарное управление лагерей из-за отсутствия медикаментов не в состоянии оказывать больным простейшие методы лечения”.
Руководство Управления лагеря № 11 настаивало на выделении трестом “Сучануголь” отдельных участков и забоев, лав и шахт военнопленным, работающим на подземных работах. Это позволило бы повысить производительность труда, усилить охрану. Однако на всех подземных работах военнопленные работели совместно с вольнонаемными рабочими. Поэтому имели место приписки вольнонаемным рабочим части работ, выполненных военнопленными, доброкачественный инструмент и светильники военнопленным зачастую не доставались.
Лагерные отделения управления лагеря не были заинтересованы в повышении производительности труда среди военнопленных. Имели место случаи позднего вывода на работу или невывода отдельных групп, поскольку они не были обеспечены конвоем. Больше всего “прогулов” отмечалось на шахтах № 25 и 26. Из 295 закрепленных японцев на подземные и поверхностные работы выходило 180-200 пленных, якобы по причине болезни, что часто вызывало большие сомнения. В справке на бюро ГК ВКП(б) “Об использовании военнопленных японцев на шахтах, предприятиях треста “Сучануголь” говорится: “Офицеры медицинской службы вместо приема, осмотр “больных” японцев производят в строю, веря на слово самого японца. Вот характерный пример: “24 июня инспектор по труду лаготделения лейтенант Жилин забеспокоился о массовом невыходе военнопленных японцев на работу “по болезни”. Для проверки этих “больных” лейтенант Жилин пригласил старшего лейтенанта медицинской службы Слесарева, надеясь, что он ему поможет. Получилось наоборот. Слесаарев всех “больных” японцев выстроил в строй на 2 группы. В одной их было 130, во второй 8. Осмотр японцев Слесарев производил буквально так: прикладывал два пальца правой руки (вместо термометра) под левую руку больного. Щупал у него под воротником горло и “определял” что японец болен.
Так он в первой группе из 130 военнопленных, определил “больными” 102 и освободил их от работы. Вторая группа японцев “истощенных”, что не могла даже стоять в строю, таким же приемом была освобождена от работы. Эта группа “истощенных”, когда вышла за ворота, как ни в чем не бывало, пошла строевым шагом и вызвала смех у самих японцев — “обманули мы…”.
Имелись случаи необоснованного снятия военнопленных с объектов и использование их по своему усмотрению: на собственных огородах, в подсобных хозяйствах. Был случай, когда начальник лаготделения держал в своей квартире военнопленного, квалифицированного портного, который шил костюмы за молоко, масло и вино.
К лету 1946 года было принято решение об отзыве военнопленных с предприятий, их частичной репартации из лагерей, а также постепенным закрытием лагерей военнопленных. Однако, по документам треста “Сучануголь”, труд военнопленных использовался в Промстройконторе, в Транспортном управлении, в Рудкомхозе, а также на поверхности шахт по 1949 год включительно. Для подготовки статьи использованы: Сборник документов Государственного архива Приморского края “Японские военнопленные в Приморье 1945-1949гг”, документы фонда “Трест “Сучануголь”.

Наталья ОСОКИНА, директор МКУ “Архив ПГО”